разрывая кусок плоти, медведь отметил, что мясо водянистое, недоготовила его душа, его бы еще немного в вакууме подержать и в холодильник дней на 40, теплое - язык обожжешь.

но он продолжал давиться. кусал осторожно, облизывая лапы, иногда почавкивал от мысли о молодом теле, наслаждаясь потерями сладко
спящ -
его

Настал тот момент, когда нужно было проснуться и решить, что положить на место дома. вокруг были палки, земля, медведь и медная банка. внутри теперь есть банка с медведем и - пал -
ки в земле

вставать было нелегко, периодами валило в сон, но ноги встали, нос задышал, и тело с грохотом легло на плечи длинной речки - "сжечь бы"

кричалось тяжело, в воде ведь тихо. землю полили, червяки немного расползлись. кровать
спо-ткнул-ась, кто-то встал. медведь без шкуры застонал

1

2

3

4

5

глаза открылись, на потолке две линии от фонаря в окне. в окне размером с яблоню. яблоню без яблок, справа фонарь, второй. второй дом напротив он темнее комнаты. комнаты нет, если ничего не видно. видно совсем внизу( как помнится) две машины. машины цветные - белая и красная, сейчас - серые. серые стены не меняются, а машины ездят. ездят каждый день, одна в семь, вторая как попало. попало в окно, ночью, что это было никто не знает, но нельзя обмануть звук. звук все рассказывает, от глаз нет пользы, они снова закрылись. закрылись давно, а ноги до сих пор в тепле лежат. лежат тут и руки, но их чувствовать еще рано. рано никогда не поздно, рано будет всегда. всегда без монстров, без рисков, без боли, с силой. силой нужно обладать, нога внизу, а может. может руку съели, не двигается, онемела, может в спокойном сне барсук купил бруснику и сладко всю ее сживал, не заметив жесткой косточки внутри. внутри как-то пусто. пусто в комнате, ничего нельзя взять, в ливень сложно поймать рыбу с неба. неба не видно, еще спит, как рука и нога, как пропавшее тело и голова. голова не дом, самолет не дом, кровать не земля. земля близко, бетонные куски сжуют пятку, а пальцы раздавит ледяной паркет. паркет не видно, прыгай. прыгай далеко, уже стоит, осталось совсем чуть чуть. чуть солнце встало, звук уже не нужен. нужен глазам свет, а он необходим ногам, которым пять минут назад велели встать. встать не удалось, за ночь всю дырку растерзали. растерзали без криков, внутрь листья запихали, а кости все отняли. отняли листья внизу, видно дворник давно проходил. проходил и мороз, нога удержалась, теперь точно время вставать. вставать невозможно, внутри все пропало, кому нужно об этом сказать. сказать это к звуку, он больше не первый, глаза открылись опять. опять не

случилось, ногу согрело. согрело тело на полу, его тут не было. было больно внутри, но появилось теплое у ноги. ноги все больше пленились пройтись. пройтись невозможно, есть смысл взглянуть. взглянуть на ковер. ковер это ложь. ложь было не верить, во сне проживал. проживал на яву, ведь на теле яд. яд на зубах, медведь не щадил. щадил раньше бог, а теперь он поник.

Я за облаком бежал
Уток светлых повидал
Волка я хочу купить красную, именно красную, другие есть, я не хочу синюю. Я хочу такую чтобы ехала и светилась, я хочу не знать как пишется, не хочу уже больше видеть строчки зачем нужно шарик повесить, почему колется, не злая же, нужно повесить, он сверкает, яркие
звездочки горят на небе
Папа курит сигарету
Ночью я приду домой
Выпью кофе с молоком
А на утро встану в семь дней нужно просыпаться. Зачем подниматься, зачем поднимать глаза, тепло же тут так громко почему все цветные, почему хвост у человека, а лицо у лошади как люди убивают, нельзя же было и есть и будет нельзя надевать под штаны колготки и колготки на штаны почему они всегда идут парой или порой не важно нужно выйти двор свободен от мыслей же опыт не
получишь солнце ручеек
Звенит как ветерка узор
Зайчонок мимо пробежит весь день не угнаться тогда зачем просыпаться кроватка мягкая спасает от шума гама закрывает дверь. Мама, почему, бросать нельзя, вставать, руку надо поднимать. прыгать хочется, а нужно взрослеть. Придется, это необратимо, все понять не получится, суп всегда мешают

Так было всегда ?
Пыльно в глазах, а не вытереть.
Так было всегда.
Не помнить - не было выбором.

Так было всегда ?

Пыльно в глазах, а не вытереть

Так было всегда

Не помнить - не было выбором

— можно, пожалуйста, три рюмки лимончеллы, пять бокалов вина, но не сухих, сладость на языке, и не белых, горло высохнет. в прикуску несколько кусочков торта и еще немного воды (для обливания).
— Не могли бы вы сделать музыку погромче, слышно людей вокруг. Можно еще немного подвинуться, тут музыка играет, в голове что-то шумит.
— Лучше купить водку, от нее быстрее эффект. Да еще и желудок промыть полезно.
— зачем помнить всю эту чепуху, которую наплели за день, лучше посидеть спокойно, одну за второй, закрыть глаза и оказаться за лесом.
— На ясный ум не рискнуть - знакомиться страшно, а так - раз, два и лучшие друзья.
— поднимать приходилось часто, но падать всегда приятно, голова на секунду взлетает и звук исчезает.
— Как-то смутно все, ум подводит, картошку либо чистить надо, либо запускать в окно.

Нельзя было выходить. Зачем решать судьбу. ноги же не ходят. Лежать не страшно. Зачем вставать? Вот дверь закрыта, а кровать? Она осталась, больше нет. Нельзя же забывать тот сладкий плен. Зачем вставать? больше видеть не сможешь. Но встать пришлось, теперь живи. Вот больше нет стола, нога к ноге. дышать возможно, довольно сложно. Теперь иди, решать не надо, назад уже нельзя. Стучат бахилы, все вспотело, не бойся влаги, повезет. Теперь ботинки, на подошве капли, кто ходил? Немного грязи и листов, пять травинок и стекло. Нельзя ходить без обуви, вдруг в сердце станет холодно.
Что скрипнуло? Зачем же так шуметь, шум должен потерпеть. Зачем скрипеть, нет власти этой, всего лишь нужно пролететь. Так сложно?
Нога дрожит, зачем терпеть? Нельзя же было выходить. Теперь как знаешь (не ходи). В глаза попал кусок цветка. Теперь терпи, моргать полезно. Ветер не любит препятствий, стоять было ошибкой. Теперь терпи, моргать полезно. В щеке почти нет кожи, ее ветер полирует. Пустыни нежно сдует. Как бритвой пробежаться, так можно хлеб намазать. И откусить. Хрустеть будет звонко, немного соленый, шершавый.
Нос красный. Впереди подъем.

Я помню было очень темно и холодно. сердце колотилось, но почему понятно не было. Я все думала о тени. Не той что от солнца. Мне всю жизнь казалось, что они меня заберут. их придумали, чтобы я не расслаблялась. они всегда за углом, но я уже давно его прошла. Они за деревом, но я уже давно под фонарем. Играть в прятки увлекательно, но игра всегда заканчивается, а когда - им решать. Их нет, но без них меня бы не было. Впереди были ступеньки. Был лед, зима не любит остроту. Но почему тогда пальцы не разгибаются. Зачем так мучить кости, снег общий. Не нужно злиться за то, что по нему ходят. Перила были далеко и мне казалось, что я смогу спуститься. Но нога полетела, а за ней и я. Но падать на спину глупо. все тело скатилось вниз, как и должно быть. нога зацепилась за краешек и ехать больше не смогла. Штаны поднялись и нога осталась один на один с бетонным льдом. Холод разрезал кожу, угол порвал ткань. Ногу прорезало до костей. Видно было кусок свей кожи. Из него можно было суп варить, но я решила его заморозить и весной пожарить на костре. Добру пропадать нельзя. Нога побаливала, но выхода у меня не было. Мне надо было торопиться. Тени не ждут. Вставать было больно, тело ныло, а нога перестала разгибаться. Я аккуратно закрыла ее тканью и повязала шарфом. Горло не жалко, оно пока не болит. Я привстала, но лед не переставал. Падать на спину глупо. Моя коленка впилась в бетон. Теперь есть кость и я. Нога висела и немного косила вправо. Теперь ей даже не подвинуть. Кожа, словно пакет держала ее внутри и я надеялась, что этого хватит, пока я до дома не дойду. Я привстала и тихонько, качаясь поплелась вперед. в душе тешилась надежда - тени пощадят, я не была готова спать.

Зачем идти, тебя просили? Молчало все, но слуха нет. Теперь вались вперед, мечтай вернуться. Но путь закрыт, сама решила. Иди вперед, кто просил? За жалость биться глупо, как верить в чудо. Иди и плачь, слез теперь нет. смотри вперед. Вокруг темно, не привыкать. Так манит этот томный взгляд. Он смотрит сзади впереди (везде с тобой), но не следи.
Du kanst nicht Laufen . Das ist zo schwer. Fur was? Er kommt. Das tut nicht weh. Fur was? Na good, jetzt bitte mich verstehe. Die alte Welt ist jetzt vorbei deshalb du sollte schlafen Balt.

Я шла на взгляд, боясь смотреть вперед, назад, на ноги и на грудь. Все было съедено, болело, ныло, сверкать фонарь забыл немного. Я шла вперед, за поворот, там ждал мужчина, он выпил много. возможно просто улыбнулся, не стоит думать плохо о людях. Я простонала, нога ужасно болела и куски костей в питались в оставшиеся части кожи. Мужчина подумал, что я изнемогаю от удовольствия, но он был прав, как все мужчины. Я понимала - дальше не уйти. Он видел все, меня и тени, но почему он не бежал? Почему не боялся, так страшно видеть силу тьмы. прижал меня к телу. окутал теплом и заботой, мягкость круглого живота, упругость складочек, сильные руки. блаженное спокойствие. разросшийся волосами пресс начинал колоть. волосы поднимались и начинали щекотать мой живот. нога до сих пор побаливала, но под защитой я не боялась ничего. где тени?

кто просил? закрывай глаза и терпи. приятно будет, не надо было выходить. режет лицо, кусает за ухо. просить не надо. зачем надеяться? теперь терпи. за дверью была кровать. теперь позволь отплатить.

волосы уже начинали давить, щекотка была в тягость. почему держит? тени ушли, я их не вижу, спрятались где-то. зачем защищать, надо идти. почему держит? зачем запрещать мне молчать? Они услышат? глаза туманят разум. приподнял одну руку, провел по спине до груди и наверх. к горлу. прикоснулся мягкими пальцами и трепетно захватил мою шею. медленно сжимал ее все сильнее, плавно, словно сладкий ручей в шумящей трубе. Дышать становилось все труднее, мысли мешались, звук стал тише. Лицо заливалось кровью, но не отпускал. защищает. Тело слушалось, выполняло указания желаний. Волосы впились в живот. Сквозь кожу, плавно двигаясь с телом, которое всевышний притягивал то вверх, то вниз. Ниже живота в тело врезалось что-то более острое и сильное.

Терпи. зачем желаниям поддаваться? Далеко кровать. Не просили. Молчи. Нет смысла говорить. Кричать нельзя, испугаешь спящих. Они не сзади, они не прячутся. Ты проиграла, зачем ушла? Кто просил? Теперь терпи. прощай.

Тело двигалось вокруг члена. резал тело. Волосы не давали двигаться. начал двигать меня то ближе, то дальше от себя. Член впивался в кость. Крови было все больше. не защищает. убивает, а выхода нет. Дышать больше не получалось. Член упивался спермой. Она попадала в раны и разжигала их изнутри. Кричать не получалось, звук не выходил. Они догнали, игра закончилась, осталось сдаться. положил меня на траву. Звезды светили, нос задышал, но ночь обманула. Осталось терпеть, игра кончилась. словно ветер в летнюю ночь, ножом вошел внутрь. Кричать не получало. Кровь залила все горло. Внутри все начинало смешиваться. очередной рывок и тело стало расходится. Я проиграла, так было нужно. Я не смогла убежать, догнали, зачем я выпустила тьму. Меня же не просили. начинал все чаще. Меня больше не было. Тело порвалось пополам. наматывал кишки на член и входил все снова и снова, пока не увидел извне. Я была пустой, все вышло и осталась только кожа. она сочилась через землю и питала цветы. Меня не просили. Я не выбирала. Лгать нельзя. Меня никто не просил. Зачем я вышла? Кровать за дверью. Зачем я пряталась? Просить не надо. Ты хотела. Тебе приятно. взял меня и понес к деревьям. Рот не закрывался и поил меня кровавой спермой. Я давилась, но пила. слизывал ее с кожи и аккуратно откусывал по кусочку кожи. сладко почавкал. никто не просил. Сама решила. За деревьями была канава. доел мою грудь. Сладко вздохнул и кинул тело вниз. Улыбнулся и я полетела вниз. Ветки царапали лицо, но меня уже не было. Я проиграла. Выходить нельзя.
Я легла к земле. Она меня заберет.

этот день был не очень
завтра повторится
не надо было выходить
чего ждала
нет тебя, врать не надо
получила что хочешь
чего ждала
выходить не надо
зашей ногу и молчи

во всем восприятии нельзя увидеть приятия. приятия нельзя найти, кто это вообще? его же нет, даже слова. но не стоит столь твердо утверждать о несуществовании существующего. не соглашаться глупо, не получится вот так вот взять и отказаться от прекрасного мига чепухи. также трудно отказаться от отсутствия своего. не написано - не существует, людям говорить не надо, но доказать себе не получится. дак вот, заглянуть внутрь пытались многие, зря копали, пропасть легко. пустословить со смыслом умно, проглядеть только нельзя - чепуха же. ну вот и посадил ты в свою коробку травинку, спокойную и чистую. прекрасно чистую. ее ты знаешь, немного подумай. коробка темная, но как мне помнится, лазейка есть. она выбралась и начала щекотать. смеяться нельзя, помни, ее нет. полезла дальше, но там горло, чесать нельзя, нельзя вырвать глотку, что подумают люди? а она там засидится, покрутится, повертится, говорить обязан, как объяснить, что она там, внутри. но она когда-то отдохнет. взберется выше, закроет нос, а ты дыши, ртом нельзя, ты не бегал. а потом глаза, мутные, будто видел когда-то (обманись), вдруг даже цветы расцветут (обманись, пропадут) и, наконец доползет этот червь до головы. а она зачем? в голове приятно жить, там лабиринтов много.

но червяк затеряется, а кушать хочется всегда. а им не объяснишь, он по кусочку будет жевать. а потом ты уже знаешь. дети, кожа и порыв. тут уже не оправдаешься. заколоть бы тебя. достать не получится, пытались, не бывает такого. режь не режь, рисуй не рисуй, думай не думай, не верят и все. а верить кому надо? тебе. они же спят давно. что, не можешь? дак они уже поели, и вот тебя нет. грязь осталась, распался весь, хоть суп вари. а как другим сказать? уже не сможешь. желе пролилось. теперь в тебе мысли, везде. не трясись, как объяснить? терпи, это ты умеешь. пусть ползут по крови, пусть жуют, пусть тонут. ну вот, теперь вверху чисто. спокойно? не верят, не написал. а у тебя же ничего, сам не сможешь. вот они уже в ногах. ходи и бегай, заставят же. они уйдут. получилось, сами разъели. крови уже немного, попробуй, сладко. это увидят, не волнуйся, не поймут. их же нет, себе доказал? а, точно, у тебя уже ничего нет. вот вышли все, семья разрослась, рад? породил прекрасное, самое важное. где ты? упал. доказали. а рвать не надо было, чего придумал? упасть осталось. сам упал? да, не подумал. плыви, там тихо, не волнуйся, им уже не надо верить, они ушли, а ты так и не понял, почему нет приятия, подумай, уже поздно говорить.

в канаве было ни холодно, ни жарко. бесконечные прятки устали ждать. забрались повыше, к голове, и связали каждую ниточку в узелок. в канаве было ни холодно, ни жарко - никак:прохладная земля, щелкающая маленькая грязь, стала подушкой, вечно живущей подушкой. кроты волновали ее, мягкими порывами голова погружалась все глубже. глубже в тину, рыхлыми каплями. пауки с мохнатым тельцем щекотали живот, а червяки медленно искали путь под кожу, осторожно выжидая, когда же она станет их домом. они чуяли, что внутри все та же земля и палки, все тот же запах мяса и костей. не двигаться не было выбором, канава молила, но о будущем думать не приходилось. что будет дальше уже случилось, судьбу действий не изменить. рука зарылась дальше, ей все хотелось найти путь, будто чудилось что-то.

но узелки завязались, а руки развязались. начался дождь, он осыпал ссохшееся тело без дома. на руки капала вода, а с рук текла гора угля, которая зачем-то сил, давала сердцу без души. она закрывала пробелы между маленькими крошками комков мух, волос и песка. все казалось правильным - земля ко дну близка.
таблетку хочешь? произнес, немного тихий голос у берез. березы были далеко, слово вырвалось давно, хотя звучало будто мед, протяжным пением для слез. в глаза желанию взглянув, она увидела без рук, без ног зарытую во мрак, головку сжатую назад.

мечта была сильнее страха, надежда выглядела знатно и вот уже на языке красуется их штуки две, а может три, четыре, двадцать, не помнить сладость не опасно. в мгновенье руки поднялись, по коже гладкой провели, а после - сильными рывками размыли пленку мироздания, и рыли путь к себе домой, искали тот пропавший дом, поднялись ноги - там внутри, опять все мышцы без любви, по венам не течет тепло, а кости стали миражом. держать их больше смысла нет, отрубим их, зачем нам две? глаза бежали, узелки - забились ядом и прошли сквозь - узелки. глаза крутились, закрывались, выпадали, просыпались. все отпало, вышла слизь, несколько забытых спиц, дождь забрал немного грязи, одну ветку украл дятел и по новой собралась, кожа, руки, нос, штаны. вот теперь сидит в канаве, человек достойный вас, жив, здоров, немного слаб. банки есть еще в душе, но теперь их всего две.

Когда-то давно хозяин посадил семечко во влажную ямку маленькой грядки рядом с морем. Его аккуратно укутали и примяли теплыми руками. Поставили под солнце и подлили воды. Волна его перевернула, но ему удалось удержаться. Небольшой корешок пророс уже через несколько часов. его все манила земля, спустя минуту он привязался и уже не отпускал рыхлые кусочки. Его хватка сжимала землю и превращала пластилин в железный стержень, он обнимал все сильнее, пока столб не стал твердее стали. С другой стороны рос новый корешок. Уже мощнее и быстрее. Он нашел камешек и обмотал себя вокруг него. Потом был третий и четвертый, и десятый, и двадцатый, все они, с каждым разом, становились все крепче, бежали все дальше, цеплялись все сильнее.
Когда хозяин посчитал его слишком взрослым для столь развязного образа жизни его пересадили в землю около дома. Там росло много цветов, а червяки постоянно щекотали кончики. ветерок обдувал корешки и жизнь шла своим чередом. Подросшие корешки научились расти быстрее голубей, поэтому их рост уже измерялся не в сантиметрах, а в десятках метров. Они обвивали дом, пробирались внутрь, распускали лепестки, уходили в море - обнимали целый дом. Они держали крепче рук. Не отдыхали никогда. Были грозы, их пробивала молния, но они прорастали снова и прятались глубже.

случилось как-то рухнул дом. Они держали как могли, цепляли все, но жизнь сильнее. Хозяин устал спасать дом, но куски стен были в их руках, обломки падали и разрушали все, что оставалось. Хозяин не мог смотреть, как остатки вещей теряются в пыли. он взобрался по стволам корешков и налил кипяток на и до того уже измученные руки. пришлось им сдаться. А семечко забрали.
Пришлось посадить, зачем тогда его брали? Не волнуйся, оно уже далеко, но расти не получится, земли же нет. Но семечко не любовь, прорастет. Было два завитка, не больше. Они зацепились за палку, хотя наверное это был волос, один из комочка. Там темные были, один светлый где-то в глубине. Один корешок был старый, удержался, помятый правда, все до основания сожгли, но был, а это главное. Существовать не всегда значит быть. Вот он так и цеплялся аккуратно наращивая силу. Однажды смог даже ухватить два волоска, но они рассыпались и ему пришлось расти заново. Их было два. второй новый, что было чудом. Семечко повзрослело и появились маленькие ворсинки по телу, они собирались группами, ютились в тепле. Им было не вырасти, они же всего лишь ворсинки, но ветерок их поддувал, воздух задерживался и отдавал им запах. Было два корешка. Через первый, полый внутри часто выкрикивали синички о своих мечтах, как говорили, понимать надо носом, уж явно не ушами.

Второй корешок - молодой и резвый - часто болел. Ничего не поделаешь, вокруг выбрасывают столько кожи, что дышать нечем. Он смог заползти в пол, жалко, что за линолеумом был бетон. ему не узнать щекотку муравьев. Зато бывало проползал таракан. Стучал ножками и пофыркивал, усами искал путь, а может это был баран, кто знает. Росток не боялся, он появился тут, а значит жить он сможет. Так они и росли, медленно ускоряясь, ища путь хоть где-то. А что же было внутри? кто всю жизнь смотрел на корешки? семечко же тоже что-то хранило, рождать пути нужно с умом. там было несколько ходов, дверей чуть больше. За каждым был птенец - мудрец. Они воспитали. Но кожа пробралась и внутрь, к одному, через дверь. Он был самым старым и редко понимал слова, ему пришлось сидеть, ногу задело. но он не мог оставить свое семечко и продолжал работать. Больно бывает, но любить и помнить приятнее. Надеяться на пинок семечка в окно не стоит, его силы кончаются, но птенцы скоро перебегут в следующий и захватят оставшиеся корешки, им надо только немного старому помочь. они найдут себе новый дом, а уж там будет Новая Земля. о старых ростках волноваться не стоит, привязываться всегда опасно.

глаза бежали, узелки - прокисли ядом, без тоски.
теперь сама могу смотреть, могу ползти и захотеть найти хоть что-то
вместо тех колючих палок и зверей.
но врать не стоит, дома нет,
ты пуст внутри, души секрет
украл медведь
и дома нет

зачем кусочку апельсина
искать минуты дофамина,
три маленьких удара тока
и он забудет про тревогу,
играет словом, подожди,
хомяк расскажет про сибирь,
те муравьи себя убьют,
а веру так и не найдут,
душа останется сухой.
на миг грудь смогут растянуть,
закроют сильные порезы
пушистой ватой из подъезда,
теперь она не так болит,
но дом еще тут не стоит

авторка: ровальд вероника
помощник по съемке: верлицкий давид